В то время я уже был облеплен изуродовавшими себя женщинами племени мурси. Каждая из них требовала ее сфотографировать.- Чего тебя, родная, снимать? в тебе ни единого изъяна нет! у других вон губы проволокой связаны, уши в тоннелях как у хипстеров, корзина примотана к лысой голове, а ты что ж ничего не придумала? Если честно, то глядя на некоторых представителей племени — я не мог понять мужчина это или женщина. Это как визит Швондера и Ко к профессору Преображенскому.- Простите, вы мужчина или женщина?

— Какое это имеет значение? Я — женщина!

потому вроде как как на лицо явный мужик! а груди присутствуют. и кто на них женится вообще? А тем не менее женятся! Чем больше у них отверстие в нижней губе, чем большее блюдце туда влезает — тем выше цена за нее, как невесту. Расчет идет в коровах, калашах, козах и так далее. Гид нам сказал основные расценки: мы тут же начали пересчитывать свои гонорары в автоматах и поголовье скота. Хотя нафига? Женщина эти — полный антисекс.

Тут надо рассказать о некоторых особенностях съемки мурси. Мурси снимаются только за деньги. Если денег не дашь — калашников будет направлен в твою сторону. Всё это полуголое полчище не даст тебе уйти не расплатившись. В интернете легко можно найти с десяток фотографий каждого представителя племени. Слава мурси давно уже вышла за пределы Эфиопии.

Они давно воспитали в себе навыки профессиональных моделей. Сами знают какие ракурсы выигрышнее. Что с автоматом наперевес и с ребенком у груди ты более желанная модель для каждого заезжего туриста, ибо так сказать «колорит». Губа свисающая до пупка соберет гораздо больше пятибыровых купюр.

С точки зрения гонорара за съемку мы — стреляные ребята: еще в Аддис-Абебе мы разменяли 1 500 быров на три толстых пачки самых мелких купюр. Спешел фор мурси. Но и тут мурси обогнали нас: пару раз ко мне подходили с предложением разменять сотенную купюру на более мелкие для оплаты моделям. Видимо, часто к ним приезжали неподготовленные туристы.

Одна фотография стоит 5 быр. ¼ доллара. Если в кадре мать с ребенком — то по 5 быр за каждого. Мурси знают все эти уловки — ребенок порой сначала просто незаметен. В групповом снимке заплатить нужно будет каждому из участников.

Посреди хижин из навоза и палок, как известно традиционного строительного материала Эфиопии, стоит заморская палатка. Как нам объяснили — это канадский турист. Пришел и живет в племени уже 8 месяцев. Чтоб стать для мурси своим нужно отведать сырой козлиной печени и ежедневно пить с мужиками самогон (араки). Правда, велик риск, что завтра о вчерашней дружбе они быстренько забудут. Воины мурси слывут очень большими алкоголиками.

Для посещения деревни нужно несколько условий — все они связаны с деньгами и навязаны правительством, чтоб подоить заезжий контингент. Во-первых нужен гид. Наш вполне себе был ничего — зачастую выступал посредником между аборигенами и нами при выплате гонорара. Еще нужен рейнджер. За пару километров до деревни в наш джип заскочил человек в костюме хаки на три размера больше, но с калашом в руках. Смысл его присутствия я так и не понял. Но видимо потому что у нас не доходило до конфликтов. От любви до агрессии у пьяных мурси всего один шаг. И этот шаг неприятен.

Еще у мурси есть их знаменитые шрамы. Это тоже для красоты. Делаются они без всякой анастезии в антисанитарии простым лезвием. Глубокие надрезы заживают долго и оттого образуются бугры с гниением. Получаются выпуклые узоры. Раны ничем не обрабатываются, просто посыпаются пеплом.

Деревень мурси вокруг очень много. Туристов привозят в каждую по очереди, чтоб денежный поток распределялся равномерно среди племени. Хотел бы я взглянуть на этот график посещений.

с одной стороны туристы развратили мурси. Деньги за съемку это основной источник дохода племени. Туристические джипы ждут как манну небесную. с другой стороны именно эти деньги дают возможность сохранять тот первобытный облик и состояние, в котором они пребывают.

С первого раза ты не можешь разгадать — туристический это аттракцион или нет. Я не видел чтоб кто-то из них отходил за дерево, вылавливая 3g на айфоне. вроде и живут в хижинах, и сопливые дети с голыми письками наперевес, обвисшие груди матерей, какая-то байда готовится в общем котле. Иссохшие руки стариков тянутся к тебе для рукопожатия. Всё как столетия назад. Хотя настоящая жизнь деревни наступает после обеда.

М и Ж проводят время отдельно. Женщины — по хозяйству. Мужчины под деревом занимаются ничегонеделанием, потом на жаре начинают пить и так до вечера. Вечером возвращаются к женам. Утро начинается вновь с ожидания туриста в надежде на то, что перепадет купюра, которую можно будет заныкать в приклад калашникова. Племя превратилось в обыкновенных паразитов, бесцельно прожигающих свое время.

И просто какое-то нереальное количество мух в деревне Хамер. Местные их не гоняют от себя — по слухам мухи эти агрессивные и могут укусить в случае отмахивания.