Сколько же надумано извне про такие страны, находящиеся в мировой изоляции, как Иран. Что мы знаем о ней кроме Омар Хайяма, аятоллы Хомейни и «лихой победы ислама», Ахмадинежада в потертом пиджачке, закрытости женщин, блокировки интернета, необслуживания MasterCard и Visa?

Есть три варианта действия: а) быть гением и, никогда не бывав в Иране, написать восхитительные «Персидские мотивы», как сделал Есенин. б) никогда не бывать в Иране и кормиться новостями из телевизора про «ось зла» и тому подобное. в) не обладать талантом Есенина — всё-таки поехать туда лично и всё увидеть воочию. Я выбрал третье.

Тегеран особенно красовался в моей голове первые 30 минут. По правую сторону такси был очень красивый рассвет, по левую фасады домов украшали крайне достоверные графити-портреты героев исламской революции. Кряхтящий (и конечно же не знающий дороги) таксист причитал всю дорогу. Его явно тянуло поговорить, но его мизерный английский не позволял этого сделать. Тем не менее отель он искал часа полтора. Это как полагается в Иране.

номер за 5000 р включал в себя лампу немыслимого дизайна, пару размазанных по стене комаров, дисковый телефон времен Хомейни, два покрывала с изображением павлинов, и столик с нарисованной стрелкой на Мекку.

«А если мы столик развернем — мы кому то подлянку устроим?» — спросил Серега.

но прежде всего в нем были 2 горизонтальных кровати и после 12-часового перелета до Тегерана, и полутора часов на получение визы, проспали мы долго. Многие обещали большое количество черных волос на белье от предыдущих постояльцев, но черных волос не было.

Еще в самолете я случайно сел на жвачку. Белое пятно теперь покрывало мой зад. Мои московские «очумелые ручки» посоветовали положить штаны в морозилку. Холодильный натюрморт первого дня в Иране представлял из себя мои сложенные панталоны и пустой графин. Пока походил в серегиных штанах. Он оказался не таким жирным, как я думал — на мне они еле застегнулись.

Похудеть мне явно не светило. Ибо организация питания в Иране крайне тяжела. Поели местной дряни. Я не понимаю где они едят вне дома, если не в фастфуде. Наши воображаемые диетологи молча крестились дома, и с каждым следующим днем влезать в штаны Анашкевича было всё сложнее. Благо он нашел где-то ацетон и мы оттерли жвачку.

«На фига они это снимают?» — вообще это коронный немой вопрос всех жителей экзотическим стран, чей уклад жизни отличен от нашего. За нашими спинами, что бы мы ни снимали — всегда толпится народ, не понимая что именно нас так увлекло в обертках из сендвичей или витрине с иранским женским нижним бельем, или местные игрушки и манекены, что словно сделаны с прямой рекламой радиации и Чернобыльской АЭС.

Здесь перейти дорогу это словно компьютерная игра, но со временем привыкаешь и каждый новый уровень проходишь всё быстрее. Правил дорожного движения тут не существует. Пешеходы — второстепенны на дороге, никто не пропускает. Светофоры — это лишь украшение улицы.

В метро, заслышав русскую речь, к нам подошел иранец Костя, бегло говоривший по-русски. Через турникет Костя, правда, прошмыгнул, по моему билету, с криком «Я их переводчик!» — для служителя метрополитена эта отмазка неожиданно проканала. Просил звонить при любой проблеме. Вот какая нация!

Сели в автобус до Исфахана. Зазывала в него, пытаясь собрать по дороге побольше пассажиров, выгнулся вперед кабины, словно женская статуя на носу старых кораблей, и орал «Исфахан! Исфазан!» Хотелось поставить этот рингтон себе на мобильный. Порой он выпрыгивал из автобуса, бежал впереди него и загонял туда всех подряд — казалось, что он будет так бежать все 400 км до Исфахана.

У нас были королевские VIP-места. Серега сел обрабатывать те самые фотки женских трусов, сфотографированных накануне на рынке, и смотреть какой-то сериал с голыми женщинами. Мне было стыдно и казалось, что все задние ряды высовываются, что посмотреть на экран и осудить. А по приезду в Исфахан нас благополучно казнят.

Но здесь надо остановиться поподробнее. Вот есть такие унылые места на Земле, про которые местные в оправдание говорят: «Зато у нас люди хорошие!»

Вот это прям про Иран и не про Иран.

Иран все-таки не скучная страна, но надо признать, что к 8 дню кажущаяся однообразной. Но таких прекрасных людей я не встречал нигде на востоке. Полицейские меня угощали семечками, а каждый первый живо интересуется: «откуда же к нам такого красивого дядечку то занесло ?»… Проканывали даже мои любимые варианты ответов как Severland и from the Moon

Здесь нет ощущения арабского мира, где сладкие как рахат-лукум назойливые мужики-торговцы ходят завернутые в белые простыни и каждый своим долгом считает нужным тебя наебать. Здесь Персия. Игривые и открытые миру женские глаза глядят из-под хиджаба. Ну про это мы еще поговорим. С точки зрения торговли никому до тебя нет дела — не хочешь покупать — нет проблем! Словно какое-то веселое благородство царит в воздухе. Есенин неслучайно в своих «Персидских мотивах» неоднократно называл Иран «веселой страной».На 90 млн иранцев за 10 дней нам встретилось всего три мудака! Это замечательная статистика! В недалекой от Ирана Индии показатель идет по пятере на квадратный метр.

а я, наивный, еще хотел предварительно вынуть серьги из ушей во избежание проблем… Турист тут диво дивное. Турист, у которого серьги в ушах и кольца по всем пальцам — диво помноженное на 10. Иран как повис у меня на пальцах в первый день, так и отпустил только на последний. У Сереги где-то в загашнике есть папка на 3 гБ «Иранцы и кольца Ловыгина»

Знаете, в Иране нет очевидных проблем. За 10 дней, кроме «вялого» интернета, попросту было не к чему придраться. Живет хорошая страна. Всё-таки с того момента, как имам Хомейни сошел с трапа самолета, привезщего его из Парижа в Тегеран для того, чтобы возглавить исламскую революцию, прошло много времени — и я увидел совсем не то, что ожидал. Пока в изоляции, но уже с «Кока-колой», WhatsApp’ом, плакатами Месси и Криштиано Роналдо. И я так пишу совсем не потому, что мой блог уже выследило и читает иранское ФСБ, проверяющее «репутацию страны».

Впереди вас ждут прекрасные опусы о том как познакомиться с иранской девушкой, об иранском телевидении и прочих правонарушениях, совершенных нами на територии Исламской республики Иран.