На Тифлисском блошином рынке количество Сталина и козлиных рогов превышает все нормы, допустимые минздравом. Двое мужчин аккуратно резали физическую карту мира по контурам полушарий.- А зачем карту режете?- глобус будэм дэлать! — парировали они.

Везде пишут, что серные бани издавна были местом просмотра невест. Только мне что-то никого не приводили, кроме банщика… Содрал с меня всю кожу, потом намылил, оставив лишь отверстия для глаз, и был таков! А напоследок сказал: «Поздравляю! Сэчас ты самый чыстый чэловэк на планэтэ!» И ведь был прав, ну по крайней мере, если имел ввиду только внешнее состояние.

Из своей лавки выскочил сапожник-армянин, посадил нас за стол и убежал за яствами. Вернулся с хачапури, пивом и криками: «В одном месте -нет! На рынке -нет! Три магазина обежал — нет! Всех отымел — нашел!», торжествуя выставил на стол бутылку водки.

Повсеместно аксакалы встречали нас подобными возгласами: «Наши русские братья пришли!», мы выпили у немецкого посольства, у дворца Саакашвили, перед серными банями, в серных банях, после серных бань, на Шардене и в Сололаки… А по каким лекалам вычерчиваются столь изысканные носы некоторых из них? А где кончается их гостеприимство? Нет таких лекал. Нет конца этому.

На Тбилиси опустился праздник Тбилисоба.

Днем весь город аки Челентано давил виноград на центральной площади.

Но самый угар начался с наступлением темноты, когда кажется весь город переместился на набережную Куры. Столы ломились от поросячьих голов, мяса, вина, хлеба. Старики айпадами раздували угли на мангале. Кто-то удерживал свою голову над столом уже только с помощью локтей. Каждая компания тянула к себе. Шампура с шашлыками буквально впихивались в меня, вино заливалось в глотку, и только после этого грузины отпускали с миром. Всё происходящее казалось нескончаемым. Окончательно потеряв счет стаканам, дальнейший ход событий я помню лишь в пересказах очевидцев на следующий день.

В рейсовом автобусе, движущемся на запад страны, местные алкоголики Гия и Лаша заприметили меня с самого начала, просто стеснялись подойти… Но потом не сдержались: «Генацвале, моди, моди-моди!"В мое горло опять полился коньяк и бесконечные истории о ностальгии по России…

-А сейчас мы споем тебе! — воскликнул Лаша, и я приготовился к главному мероприятию своей поездки — грузинскому хоровому пению…

И «хористы» грянули:"Гоп-стоп, мы подошли из-за углааааа… гоп-стоп, ты много на себя взялаааа…"При полном непопадании в ноты, Лаша и Гия проорали половину репертуара «ДДТ», Розембаума, Лепса…

За окном уже мелькал Гори.

В городе Гори — три достопримечательности: музей родившегося здесь Сталина, пещеры Уплисцихе, где короновали царицу Тамару, и уролог Мириани Арсакидзе.

В музее Сталина очень понравилась шуба вождя и его баян.

С пещер Уплисцихе запросто может сдуть ветром аж до Батуми. А вот уролог Мириани Арсакидзе — это дааааа… Он тут же отвел нас в Дом Хинкали, где потчевал водкой с пивом и прочими гастрономическими изысками. Потом мы пытались въехать на машине на гору к церкви Горисджвари. Машина засела на каменистой дороге — уже поднабравшийся Мириани всех выгнал из салона, и долго пытался выбраться самостоятельно. Потом долго приговаривал: «Машина — зверь! Просто водители — го. но!»

А нам после водки с пивом было уже как-то всё равно. Но тут Мириани произнес слово, заставившее организм содрогнуться. Звучало оно как «чача».

В районе 7 вечера, Мириани осенило:

— В Батуми были?

— Нет…

— Собирайтесь! Еле отговорили ехать в тот же день.

На краю Куры в Боржоми стоит маленькая цирюльня. На окнах — портреты Челентано, как образца стиля, над зеркалом — пожелтевшая с 1981 года вырезка «Тбилисское Динамо выигрывает кубок кубков», на языке у парикмахера — одни частушки да поэзия. Он — бог и царь своего закутка с другим миром, со своими сказками и легендами, попрятанными в каждом углу.

— Заходите, заходите, я люблю по-русски поговорить! — и 20 минут рифмоплётил про славянских женщин.

-А сейчас я покажу тебе чудо, какое ты никогда не видел! — из кармана своего пиджака доставая стопку фотографий, — Моя жена умерла в прошлом году. Когда я вспоминаю о ней, у меня на глазах слезы. Я достаю ее фото и мне не хочется плакать.

Стопка фотографий была достаточно увесистой. Он носит ее с собой в кармане пиджака каждый день.

«Кто-то стырил люльку В. В. Маяковского из его родного дома в Багдатах! Поставили муляж пока.» Об этом нам сообщили сразу по прибытию в дом-музей поэта. Словно мы из уголовного розыска. После осмотра главной достопримечательности этого небольшого городка мы пошли в «застолье».Даже экскурсовод из музея взяли с собой. Его же и назначили тамадой. Он один тост так и закончил: «Светлая память вам, Владимир Владимирович!». Мы с непривычки переглянулись.

Ах, какой был стол! Хачапури, сулугуни, шашлык, мчади, форель, баранина, ткемали, курица… Могусказать, что к концу на столе всё выстроилось в несколько этажей. На прощание мэр Багдат (с маменькиным напутствием «вдруг ребята в дороге проголодаются!») запихнул нам в машину 10-литровую канистру вина .

Вот если мчаться, высунув руку из машины, т. е. «по-кавказски», то будет складываться ощущение, что у всех местных жителей, что сидят вдоль дороги, поворот головы строго рассчитан на «прово-дить взглядом машину», до того синхронно они это делают.

Я люблю Грузию из окна автомобиля. Она кажется, как это ни парадоксально бы звучало, — «неуловимо-статичной». Мы проносились мимо селян, застывших в ТАКИХ удивительных и завораживающих позах! — но это мимолетная живописность. Грузия богата на такие сюжеты, но она не работает на повторе. Возвращаться назад, чтобы захватить их в свою Фотографию, — бессмысленно.

«А инженера Брунса в Баку не оказалось. Переехал он в город Батум…» — писал отец Федор матушке Катерине. И неудивительно. Батуми развился за последние года так, что диву даешься какой прекрасный город.

Мне бы здесь квартирку купить, наряду с португальскими аппартаментами. Надо бы у моих грузинских друзей узнать — что по чем, но что-то мне подсказывает, что будет дешевле даже моего Порту. Языкового барьера опять же нет. Море рядом. Всё в Батуми прекрасно: от статуи «Али и Нино» до шипящей яичнице на здешнем хачапури.

И жизнь будет сказкой — как и вся эта грузинская эпопея, что вы только что прочли.