Я прилетел в Брюссель, и не осмотрев «мальчика», сел на поезд до Брюгге. Пустая привокзальная площадь. Ни таксистов, ни киосков с курой-гриль, чисто-аккуратно, всё не по-нашему. И ностальгия… Вырубленные как по золотому сечению улицы. Вот только где люди? Почему я один в городе? Одни домА… Я не сплю ведь, но всё как будто во сне. Постойте, я еще не смотрел «Залечь на дно в Брюгге», чтоб сыпать оттуда афоризмами. Я понял, что без ознакомления с этим фильмом мне не прожить. Я сел за него сразу и он оказался очень правдивым. A mon avis. Слово fuck в нем встречается 137 раз. И это неслучайно!

Заселился в гостиницу. Идет дождь. За окном сплоченный Брюгге. Сплоченный — оттого что все дома так плотнячком стоят друг к другу, что кажется дружат уже несколько столетий. Брюгге камерный, крайне камерный и с избытком лебедей и китайских туристов, которым по хер на погоду. Они в любую будут фоткать себя, Монро, торчащую из окна вдоль канала, снова себя, и какую-нибудь городскую ратушу (я не знаю, наверняка тут какая-нибудь есть). Им посрать с Belfry на всех выставляющихся в городе фламандских художников, но и их они тоже отфоткают. Мне все это не по вкусу. Мне не понравился Брюгге сначала.

Да, лебеди не спасают положения. Их тут просто до хрена. Шагу не сделаешь чтобы не наступить на лебедя. Хотя город и правда как в сказке. Но это понимаешь потом.

С выданной мне citycard пускают почти во все музеи (му-зе-и! я в них сто лет не был!), разрешают проплыть на лодке в компании бегетомотоподных американских туристов и еще куча всяких ништяков. Очень понравилась вещь. Мне вообще нравятся штуки, с которой везде пускают. Единственный минус во всей этой программе — то, что всё это ты делаешь в одиночку.

Бля, ничего более унизительного, чем ужинать в европейском ресторане одному — я не могу придумать. Шесть дней я говорил сам с собой. Играл в свою любимую игру «страна — личность» сам с собой. Из «личностей Бельгии» вспомнил ван Дамма, Пуаро, Сименона, братьев Мпенза, Рубенса, туда же ван Эйки и ван Дейки, Жюстин Энин-Арденн и Ким Клийстерс, Магрит, Жак Рогге, Сальватор Адамо, Брейгели, — короче я выиграл сам у себя. Сходил в три музея. Музей Сальвадора Дали в Брюгге такой же нелепый аттракцион по своей сути, как если бы Дали выставили в краеведческом музее Ульяновска. Как эти далианские почеркушки вообще попали в Брюгге? Дальше — музей Пикассо. Это вообще разводилово. Чтоб дойти до работ самого Пикассо — надо пройти 8 залов и шесть корпусов музей, и по пути вас будут сопровождать обнадеживающие таблички типа «Пикассо там». Но кстати по мере продивжения выставлено тоже немало известных художников. Мои отношения с Пикассо очень наглядно характеризует монолог из этого фильма.

Хотел еще в мельницу залезть (они тут стоят вдоль канала в количестве двух штук), чтоб меня перемололо ко всем чертям. Но к тому моменту как я просыпаюсь и осматриваю всех фламандцев с Пикассо — мельницы уже закрываются на учет.

А вот это странноватый паренек. Стоял в такой «позиции» в течении минут 10 на одной из центральных площадей. Видел я его потом еще раз — в Анверпене на рынке шоколадными членами торговал.

Вообще конечно, дома в Брюгге красивые. Можно даже с уверенностью сказать, что кроме домов тут ничего и нет. Этот — мой самый любимый. Не могу сказать, что по архитектуре он как-то выделяется среди остальных. Но видимо выигрывает за счет ракурса и окружения. При этом сочетании какие-то здания и становятся любимыми. Это как в «Питер FM» герой Цыганова периодически сидел и смотрел на один и тот же дом.

И да! Все карлики — самоубийцы (кроме одного). В Брюгге особенно.

И тут что-то в Брюгге и во мне стало меняться. С наступлением сумерек начал переходить из категории «дыра» в … ну не до большой светлой любви, но в категорию чего-то уютного и своего. Это своё созвучно сиянию свеч в местной базилике и кивке головой случайному посетителю бара, который вышел со своим бокалом вина посидеть тротуаре напротив заведения. Видимо поначалу просто не хватало, чтоб кто-то, как в финале фильма, сверзанулся с того самого Belfry. А после этого — хоть куда!

И это еще даже не Рождество, а всего лишь жалкий июль-месяц…