Нансен,

Ибсен и Кнут Гамсун,

Эдвард Григ (скачал себе два фортепианных концерта Грига. В любой другой ситуации слушать было бы невозможно и мучительно, а на вечерней пробежке по Норвежским долинам вроде и ничего!),

Эдвард Мунк (нарисовал картину «Крик» — все мои рисунки двухлетнего возраста очень похожи на главную картину Мунка. В айфоне даже есть смайлик в честь этой картины),

Тур Хейердал и Амундсен (вот плодовитая земля на путешественников!)

Уле Эйнар Бьорндален (выстрелит, догонит на лыжах, и пристрелит еще раз),

Уле Гуннар Сульшер (1999-ый год, последняя секунда матча Бавария — Манчестер, мы помним!)

Эрленд Лу

… и песня «Битлз» Norwegian Wood. Хотя песни в этой игре не участвуют.

В Норвегии очень быстрые реки. В Норвегии очень высокие горы. В Норвегии такие зеленые холмы, что о них хочется тереться щекой. В Норвегии воды кишат семгой. В Норвегии все люди такие смелые, что им по фиг что пересекать на лыжах — что Арктику что Антарктику. В Норвегии все здания построены так что дощечки тютелька в тютельку и занавески на окнах. В Норвегии в домах «скатерть на круглом столе и завтрак и ужин все вместе».

Я суммировал все это и остался без ума от Норвегии. Но сидел с сосредоточеным лицом, чтоб никто из моих попутчиков не заподозрил этого. Ни капли удовольствия не должно промелькнуть на моем лице, неслучайно я повесил пронзительный портрет Нансена над рабочим столом.

Если бы у меня был взгляд как у Нансена — все женщина были бы моими. Святой Нансен. Норвегия официально объявляется самой красивой страной на земле (Petr Lovigin’s version)

В Норвегии перестаешь гнаться за сюжетом в кадре — то, что я так люблю. В Норвегии становишься пейзажистом, отращиваешь бороду и всю оставшуюся жизнь теперь мечтаешь прожить недалеко от таинственного слова «фьорд». Метрах в ста. Построить там дом тютелька-в-тютельку, повесить на окна занавесочки. К дому пригнать трейлер. Рядом с трейлером поставить палатку и временами там жить. Вот это счастье.

С самым крутым норвежским писателем Эрлендом Лу вышла вообще забавная история. Мне как-то даже неловко за нее. Приехал однажды Лу в Москву с презентацией своего фильма. Я пришел на всеобщую аудиенцию Эрленда. Эрленд был лыс, мил и высок. Я протиснулся сквозь гущу поклонниц и попросил его подписать мою книгу «Costarica-soul» на форзаце поверх изображения самого писателя. Мне кажется, Лу себя не узнал. После нескольких его вопросов вроде «на чьей книге я расписываюсь?», я уже не мог её ему не подарить. Так Лу расписался на книге, которую же в итоге и получил в подарок. Глупая ситуация, ей-богу.

Что рассказать про город Берген, что встретился мне первым на пути? Берген — столица фюльке Хордаланн, находится в регионе Мидтхорланн и от моря защищен островами Аскёй, Холснёй и Сутра. Эту сутру можно повторять в качестве скороговорки. В Бергене деревянный перекошенный центр города, один фуникулер и один рыбный рынок. Не вдаваясь в подробности, которые меня не касаются: «ваще красиво!»

В Бергене даже Макдональдс прекрасен. Слеплен под стать окружающей архитектуре. Макдональдсовские здания обычно и так всегда строятся аккуратно, тютелька в тютельку, а в Норвегии эта тютелька умножается на два!

«Восхождение на ледник» стояло величественным пунктом в программе пребывания: обязали взять шапку, перчатки, трекинговые ботинки. Еще бы термобелье попросили захватить! Хорошо, что пуховик в ипотеку, как для Якутии, брать не пришлось. Надо признать ни о чем из упомянутого и ввезеного на территорию Норвегии я не пожалел.

Ледник Нигардсбреен считается легким, туда даже детей водят, старух и китайских туристов, привязанных друг к другу. Не все из них, правда, спускаются обратно, но это отдельная проблема — внутринорвежская, нам на это нечего смотреть. Но понтануться-то с обмундированием альпинистским перед честным народом, лишенным возможности штурмовать снега и льды, — это мы завсегда любим. И вот упаковав сухой паек в рюкзак, вооружившись ледорубом, через каждое слово вспоминая кончину Троцкого от него, я надеваю на ноги кошки и связываюсь веревкой с Серегой Питерским, идущим следом. Серега прекрасен тем, что лезет на ледник с большим пузом, в баварской шляпе и попыхивая трубкой. В принципе он так ходил по низменной Норвегии.

Отдельно хочу сказать спасибо: какой же чудесный человек придумал альпинистские кошки! Говорят он был древним римлянином. Просто молодец. Мысленно похвалил его раз 10 за весь маршрут. До чего удобная вещь! Я, конечно, тоже хотел, чтоб «в сотый раз меня из трещины вытаскивала альпинистка моя, скалолазка моя», но кошки препятствовали всем нелепым случаям…

Параллельно с нами (соседней связкой) взбиралась на ледник группа из Голландии. Голландцы в горах — не ах. Каждый из них раскис — и вниз. Шаг ступил на ледник — и сник. Ныли всю дорогу, что, мол, русские больно быстро взбираются вверх. Ну, ей-богу, как на Евро-2008. Вверх таких не берут, и тут — про таких не поют.

Когда голландцы еще только мучались с обмундированием кошками, Серега Питерский уже вовсю распивал с нами какой-то травяной ликер на вершине, а мы закусывали превратившимся в некую аморфную форму «сухим пайком». Поднявшись и поморщившись увиденному сборная Нидерладов по альпинизму пошла обратно вниз. Мы конечно же и спустились раньше. Голландцы долго еще сокрушались всем подряд, что русские на вершине ледника при легком морозце ходят в бикини, притесняют сексуальные меньшинства и захватывают ледовый покров на основе референдума. Даже норвежские проводники начали смотреть на них подозрительно. Само собой, что тем вечером, в полуфинале Чемпионата мира, все мы болели за Аргентину против Голландии.

Я, признаться, мечтал, что спустимся мы с заледенелыми губами, с сосульками на носу, как Амундсен, как Нансен, обтрепаные верхними ветрами, как Генри Харрар и Петер Ауфшнайтер в «7 лет в Тибете», но мы тихо спустились, сняли кошки, вернули ледорубы и отправились восвояси. Чему я вообщем-то остался рад.

Фломская железная дорога. Это очень туристический поезд, на 50% состоящий из китайцев. Надо очень постараться, чтоб ни один китаец в кадр не попал. На середине пути состав останавливается около очень мощного водопада. Люди выбегают на платформу, их тут же окатывает струей воды, — выжившие старики забегают обратно в вагон и сидят тихонечко. Потом на одном из уступов водопада появляется полуобнаженная женщина и начинает петь лучшие композиции A-Ha илиГрига. Смотрится величественно. Когда сквозь струю воды смотришь на поющую под фонограмму неодетую женщину — чувствуешь всю силу Норвегии. Такой аттракцион. Китайцы довольныыыыы…

Норвежцы удивительным образом поработали над гладью своих вод. У меня дома зеркало грязнее чем отражение в любом норвежском озере.

Мы с Серегой (а он само собой в баварской шляпе и с трубкой, разве что без ледоруба) на фоне нашего дома в Каупангере. Лес вокруг, Нансен над рабочим столом, трава на крыше. Чтоб трава не превышала положенной длины — время от времени на крышу надо запускать козу. Таковы норвежские законы.

Водитель нашего автобуса Трульс. Мужик справделивый… Издавал такие пируэты в воздухе, а один, проезжая мимо своей деревни, развернул машину на месте на 180 градусов, заехал домой и начал показывать нам свой быт. Трульса бы в Нарьян-Мар…

Когда я вижу березу, а в Норвегии их до фига, — я всегда вижу прислонившегося к ней Ельцина. Поколение 90-х поймет.

А это уже Олесунд.

В Атлантическом парке очень понравился аттракцион «поймай краба или хоть что-то на нитку с мясом». Есть такие игровые автоматы, где надо игрушку «железной рукой» доставать. Никогда мне эта затея не покорялась, с крабами та же херня.

Хотя любого морского гада можно выловить руками и внимательно разглядеть. Ну кроме рыб и пингвинов.